«Борис Годунов»
Так заканчивается вторая редакция оперы. Мусоргский, с большим творческим подъемом работавший над ней, был удовлетворен и счастлив и ожидал решения о постановке.
Однако ни достоинства оперы, ни сделанные композитором изменения во второй редакции не удовлетворили театральный комитет, и осенью 1872 года он вторично отклонил оперу как неподходящую для сцены императорских театров. Этот удар был для Мусоргского еще тяжелей, чем первый. Друзья композитора были возмущены несправедливостью и поставили своей целью добиться постановки, тем более что отрывки из первого варианта оперы уже неоднократно исполнялись в частных домах — у Шестаковой, Стасова, Пургольд. В концерте Бесплатной школы звучал Польский (полонез), а в концертах РМО — финал первого действия.
В доме певицы Юлии Федоровны Платоновой Мусоргский встречался с замечательными оперными артистами того времени: Г. А. Кондратьевым, Д. М. Леоновой, Ф. Л. Комиссаржевским. На одном из показов «Бориса» в доме Пургольд присутствовал художник Мариинского театра Н. А. Лукашевич; как обычно, успех был безусловный, и артисты стали просить его о содействии в постановке хотя бы нескольких сцен — в бенефис баритона и режиссера Кондратьева. Помощь была оказана, и 5 февраля 1873 года с театральной сцены Мариинского театра прозвучали три фрагмента оперы: сцена в корчме и две сцены польского действия. Кондратьев пел Рангони, Платонова — Марину, Петров — Варлаама, Комиссаржевский — Самозванца; дирижировал Э. Ф. Направник. Публика восторженно приняла исполнение; после сцены в корчме Мусоргского вызывали шесть раз (а в общей сложности — около тридцати раз). Композитор воспрянул духом. Об опере заговорили; издатель В. Бессель предложил Мусоргскому напечатать клавир «Бориса Годунова»; в «Санкт-Петербургских ведомостях» вышла хвалебная статья Ц. А. Кюи. («Успех „Бориса" еще и потому радовал композиторов и друзей „Могучей кучки", что „Псковитянка" Римского-Корсакова имела мало успеха; „Борис" же весьма ощутимо поддерживал авторитет композиторов „Новой русской школы"».) Но до тех пор, пока действовал отказ театрального комитета, о полной постановке оперы не могло быть и речи. И все же друзья Мусоргского не теряли надежды.
Примадонна оперной труппы Мариинского театра Ю. Ф. Платонова поставила перед дирекцией условие возобновления своего контракта — непременно исполнить в ее бенефис новую оперу (имея в виду «Бориса Годунова»). Директор императорских театров С. А. Гедеонов был вынужден в обход решения комитета (возглавляемого, кстати, бывшим контрабасистом итальянцем Джиованни Ферреро) разрешить постановку оперы. Такой «обход» был произведен впервые.
Однако трудности на этом не закончились. Один из распорядителей Мариинского театра заявил, что все артисты чрезвычайно заняты и нет никакой возможности организовать спевки и репетиции. Но артисты не пали духом и предложили репетировать у себя на дому, в свободное время, под руководством автора. Хоровые сцены взялся подготовить И. А. Помазанский, дирижер и арфист театрального оркестра. Через месяц можно было начинать репетиции с оркестром; главный дирижер театра Э. Ф. Направник с присущей ему добросовестностью и тщательностью начал работу. Премьера была назначена на 27 января 1874 года.
Все это время Мусоргский был в приподнятом, нервно-возбужденном состоянии. Его очень радовало теплое, сердечное отношение артистов. Ночь накануне спектакля была для него бессонной. Чуткий, тонкий музыкант и человек, Мусоргский предчувствовал нелегкую судьбу своего выстраданного детища — «Бориса Годунова».