«Борис Годунов»
Сочиняя вторую редакцию «Бориса Годунова», Мусоргский использовал и те наброски, которые не вошли в первую редакцию, и совершенно новые эпизоды, навеянные бытовыми деталями, почерпнутыми из «Истории» Карамзина (в частности, рассказ царевича Феодора о попугае во втором действии; игра в хлест; сцена с курантами), и — с соответствующими изменениями — фрагменты, сочиненные раньше для оперы «Саламбо» и музыки к «Эдипу». Например, молитва Саламбо использована в молитве умирающего Бориса, славление Молоха — в прославлении Самозванца в сцене под Кромами, любовная лирика Мато — в любовной сцене у фонтана.
С большим удовольствием выписывает Мусоргский фигуру иезуита Рангони — хитрого, вкрадчивого интригана, играющего на честолюбии польской красавицы Марины Мнишек. «Иезуит не дал спать две ночи сряду, это хорошо — я это люблю, т. е. люблю, когда так сочиняется»,— пишет композитор Стасову. Снова его привлекает сложность и многоплановость человеческого характера.
Новая партитура продвигалась очень быстро. Была практически заново создана сцена в тереме (в первой редакции — пятая картина): включение в нее «Песни про комара» (ее поет мамка), игры в хлест (Феодор и мамка), рассказа Феодора о попке значительно расширило сцену, и при этом существенно изменилась музыка центрального монолога Бориса «Достиг я высшей власти». Для характеристики поляков Мусоргский, по примеру Глинки, использовал танцевальные жанры — мазурку, полонез.
В это время Мусоргский особенно сблизился с Римским-Корсаковым. С осени 1871 года они даже поселились вместе, на Пантелеймоновской улице. Несходство характеров и общий род занятий — композиция — им не мешали: с утра до полудня роялем пользовался Мусоргский, а Римский-Корсаков что-либо переписывал или оркестровал; после 12 часов Мусоргский уходил на службу, и за рояль садился Римский-Корсаков. Кроме того, два раза в неделю Римский-Корсаков уходил в консерваторию: летом 1871 года композитор был приглашен преподавать в Петербургской консерватории сочинение и инструментовку; он вышел в отставку и с радостью принял это предложение. Творческие планы музыкантов были сходными. В это время Римский-Корсаков писал свою «Псковитянку» на сюжет из русской истории — как и «Борис Годунов». Друзья обменивались мнениями и помогали друг другу. Мусоргский, в частности, как уроженец Псковской губернии, сочинил для либретто «Псковитянки» величальную песню Грозному в народном духе:
Из-под холмика —
Под зеленого
Быстра реченька
Прокатилася...
Позже Римский-Корсаков вспоминал: «Наше житье с Модестом было, я полагаю, единственным примером совместного житья двух композиторов». А Бородин отмечал, что они «были диаметрально противоположны по музыкальным достоинствам и приемам: один как бы служил дополнением другому и влияние их друг на друга вышло самое полезное».
К весне 1872 года новая партитура оперы «Борис Годунов» была завершена. Теперь опера делилась на пролог и четыре акта, составляющие вместе девять картин. Пролог состоял из двух картин: первая — у Новодевичьего монастыря, вторая — в Кремле (венчание на царство). Первое действие также делилось на две картины: первая — сцена в келье и вторая — в корчме. Второе действие — в царском тереме в Кремле — было развернуто, состояло из ряда сменяющих друг друга сцен и на картины не делилось. Третье, «польское» действие состояло из двух картин: первая — уборная Марины Мнишек в Сандомире, вторая — сцена Марины Мнишек и Самозванца в саду у фонтана. Четвертое, последнее действие составляли также две картины: первая — в боярской думе, заканчивающаяся смертью Бориса, вторая — сцена народного восстания под Кромами.