Глава II. Новое время
Господствующая ось, около которой шла наша жизнь, — это наше отношение к русскому народу, вера в него, любовь к нему и желание деятельно участвовать в его судьбах.
Герцен
На рубеже шестидесятых годов в России назревала революционная ситуация. Крымская кампания обнажила гнилость и бессилие крепостнического строя. В народных массах, забитых, измученных рабством и нищетой, глухое недовольство все чаще прорывалось вспышками стихийного возмущения. Грозно ширилась волна крестьянских бунтов. Нарастало демократическое движение передовой интеллигенции, горячо отстаивавшей жизненные интересы народа. Тревожность накалявшейся атмосферы остро ощущалась всеми. «Теперь уже под ногами не прежняя твердая и непоколебимая почва, — писал Тютчев в 1858 году, — и... в одно прекрасное утро можно проснуться на оторванной от берега льдине». Кризис реакционно-крепостнической политики самодержавия стал очевиден.
Понимая полную невозможность сохранения старых порядков, правительство вынуждено было пойти на реформы и постаралось провести «освобождение» крестьян «сверху», чтобы оно не началось «снизу»; при этом сдельно было все возможное «для ограждения выгод помещиков», как заявил с полной откровенностью Александр II. Отмена крепостного права оказалась крепостнической, помещичьей реформой, принесшей крестьянам вместо чаемой воли новые бедствия и вызвавшей новые волнения в народе.
Революционный взрыв все же не последовал. Ибо в России тогда еще не было революционного класса, способного возглавить борьбу угнетенных масс, сломить царское правительство, уничтожить тиранию. Крестьянское движение носило стихийный, неоргачи зованный характер. «В России в 1861 году, — замечает В. И. Ленин, — народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознательную борьбу за свободу... Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после «освобождения» такого разорения, такой нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России.
Но падение крепостного права встряхнуло весь народ, разбудило его от векового сна, научило его самого искать выхода, самого вести борьбу за полную свободу».
«После падения крепостного права,— пищет далее В. И. Ленин,— в России все быстрее и быстрее развивались города, росли фабрики и заводы, строились железные дороги. На смену крепостной России шла Россия капиталистическая» (там же, стр. 65—66).
Глубокая ленинская характеристика открывает революционную перспективу борьбы: «1861-ый год породил 1905-ый. Крепостнический характер первой «великой» буржуазной реформы затруднил развитие, обрек крестьян на тысячи худших и горших мучений, но не изменил направление развития, не предотвратил буржуазной революции 1905-го года... Реформа, проведенная крепостниками в эпоху полной неразвитости угнетенных масс, породила революцию к тому времени, когда созрели революционные элементы в этих массах».
Политические события, обусловившие революционную ситуацию 1853—1861 годов, и реформы, обнародованные в этой ситуации, оказали громадное влияние на дальнейшее развитие всей русской жизни, русской культуры, русской идеологии. Две силы, две исторические тенденции — революционно-демократическая и либеральная — развиваясь, определяли в основном сложный путь «борьбы за новую Россию». В шестьдесят первом году эти тенденции, по выражению Ленина, «только наметились в жизни, только-только обрисовались в литературе». Иначе и быть не могло. При всех сложных обстоятельствах российской действительности падение крепостного права было крупным историческим переломом, знаменовавшим начало нового времени, нового этапа в развитии страны, и новые общественные отношения тогда только лишь складывались.