Глава I. Накануне
Композиции, которые имеет в виду Мусоргский, явились, конечно, не сразу. Но мысль о них волновала его постоянно — с той поры, как он «начал жить настоящею музыкальною жизнью», нечувствительно пробудившей в нем вместе с новыми чаяниями и далекие воспоминания деревенского детства — образно-интонационный строй крестьянской песни и крестьянской речи. Творчески осмыслить это, не владея знанием и мастерством, было еще трудно, если не сказать невозможно — процесс формирования идейно-художественных взглядов Мусоргского только начинался.
Все же такие попытки делались, хотя бы и в сфере импровизации. Примечательно, что уже в ранних пьесах 1857 года («Воспоминание детства», «Где ты, звездочка?») отчетливо выразился русский склад музыки Мусоргского.
В первый же год занятий с Балакиревым Мусоргский работает над целой серией сочинений, весьма разнохарактерных. Читатель помнит их перечень (стр. 62—63) — тут и фортепианные пьесы (в том числе две сонаты), и песни-романсы, и оркестровое Скерцо B-dur, и интродукция к «Эдипу», и переложения музыки Глинки.
Работает он увлеченно, отдаваясь стихийным порывам вдохновенья и в то же время чувствуя, что его смелые намерения не соразмеряются с композиторским уменьем, мастерством. «Ужасно хочется прилично писать!» — говорит он Балакиреву, который не часто остается доволен своим учеником и сурово критикует недостатки его сочинений. Да, конечно, они несовершенны, в них много недосказанного иль выраженного «коряво», и это раздражает Балакирева, тем более, что он чувствует здесь — как художник, если не как педагог — проблески сильного, самобытного таланта. Но что значит «писать прилично»? Кажется, мастер и ученик различно толкуют смысл этих слов. И не потому ли мастер склонен считать ученика неподатливым?..
Мусоргский живет в музыке «мечтою своенравной»; замыслы его возникают своеобразно, порой неожиданно — под непосредственным воздействием мгновенно поразившего наблюдения или впечатления. Сразу зарождаются характерные темы, но развитие тормозится — выразить то, что рисуется воображению и именно так, как мыслится и хочется, еще не удается. Летом 1858 года ему довелось побывать в Новгородской губернии, в деревне; «там был народный праздник по случаю свадьбы, и славный праздник, — сообщает он Балакиреву в известном уже нам письме (от 13 августа). — Я по этому случаю решился писать сонату в Es-dur и посвящаю ее молодым, кстати вот вам темы.
Интродукция перед финалом. Scherzo. Ее вы уже знаете. 1-я тема Allegro Финала.
— Остальные темы тоже есть, но только еще я не совсем решился их развивать. Я их привез из деревни, — пишет Мусоргский. И тут же добавляет, что уже занят сочинением другой, fis-moll'ной сонаты, совсем «простенькой».
Работа над Сонатой Es-dur с программным замыслом («народный праздник») оборвалась. Во всяком случае никаких набросков, кроме приведенных тем, не сохранилось. Записаны ли были они непосредственно «с натуры» или же деревенский праздник в Новгородской губернии напомнил Мусоргскому песенные образы родного Карева, неизвестно, но национально-русский характер этих тем совершенно ясен. Небезынтересно отметить, что тема Скерцо из Еs-dur'ной Сонаты является близким вариантом плясового наигрыша в ранней фортепианной пьесе «Воспоминание детства».
И темы, и замечания, высказанные Мусоргским, свидетельствуют о смелой попытке композитора построить классическую форму сонаты «на русский лад», воплотив в ней сцены из народной жизни. Что остановило его? По-видимому, он почувствовал, что не подготовлен для осуществления такого замысла и принялся за другую сонату — «совсем простенькую». Сочинял он ее с увлечением — «Мусоргский бредит fis-moll'ной сонатой и «Эдипом»,— писал Балакиреву Цезарь Кюи 19 августа 1858 года. Остается только сожалеть, что и эта соната исчезла бесследно, как исчезла и почти вся музыка к «Эдипу» (за исключением народного хора f-moll).