Мусоргский — писатель-драматург. Черты литературного стиля
Особенно широко Мусоргский насыщает бытовой, характерной речью народные сцены.
Обладая замечательным ощущением полновесного русского слова, композитор остро воспринимал особенности языка различных общественных слоев и разных эпох. Но самым близким композитору был народно-поэтический и — житейский язык, усвоенный им еще в детстве. И Мусоргский с искусством применял народную речь в оперных и несенных текстах. Нередко в них трудно отделить цитату из народной поэзии или народного речения от собственных слов композитора, написанных в народном духе.
Интересно эта особенность проявилась у Мусоргского в либретто «Бориса Годунова». Нередко намек или краткое упоминание из пушкинской трагедии дает толчок поэтическому воображению композитора и выливается в целую сценку определенного народно-жанрового характера.
Так, например, два пушкинских стиха плача народного из сцены на Девичьем поле («Ах. смилуйся, отец наш! властвуй нами! Будь наш отец, наш царь!») превращаются у Мусоргского в развернутый эпизод почти обрядового значения:
На кого ты нас покидаешь, отец наш!
Ах, на кого-то ты оставляешь, кормилец!
Мы да все твои сироты беззащитные,
Ах, да мы тебя-то просим, молим,
Со слезами со горючими:
Смилуйся, боярин-батюшка!
Отец наш, смилуйся!
У Пушкина в речи Щелкалова (сцена на Красной площади) имеются такие строки:
Заутра вновь святейший патриарх.
В Кремле отпев торжественно молебен,
Предшествуем хоругвями святыми,
С иконами Владимирской, Донской,
Воздвижется…
Развивая пушкинскую основу, Мусоргский объединяет ее с другими традиционными мотивами и создает подобие народного «духовного стиха», который вкладывает в уста калик перехожих. Мы ясно ощущаем, как он вырос из пушкинского зерна:
Облекайтесь в ризы светлые,
Поднимайте иконы владычицы.
И со Донской и со Владимирской
Грядите царю во сретенье!
Мусоргский широко привлекал и подлинные народные тексты. Источники некоторых фольклорных заимствований в опере «Борис Годунов» отмечены в популярном биографическом очерке о Мусоргском В. В. Стасова. Относятся эти указания главным образом к народным словам, к которым Мусоргский сочинил собственную музыку в народном духе. Так, Стасов пишет: «Текст для этой песенки (хозяйки корчмы.— М. П.) „Поймала я сиза селезня" взят Мусоргским из сборника Шейна, мною незадолго до того узнанного Оттуда же взят им текст для песенки мамки: „Как комар дрова рубил" и песенки царевича: „Туру-туру, петушок"» . Далее Стасов сообщает: «Текстом для народного хора: „Гайда! Расходилась, разгулялась удаль молодецкая!" послужила разбойничья песня, предложенная Д. Л. Мордовцевым, а для песни Варлаама, еще в первой редакции оперы, нами отыскана, согласно короткому указанию самого Пушкина, песня: „Как в городе во Казани", текст которой есть в „Древних русских стихотворениях" и других местах». Некоторые дополнительные материалы об источнике последнего текста требуют серьезных новых разъяснений.