«Гопак», «Сиротка», «Светик Савишна»
В 1866 году он сочинил песню «Гопак», навеянную эпизодом из поэмы «Гайдамаки» Тараса Шевченко. Это произведение по замыслу близко к «Калистрату»: тоже рассказ о себе, и тоже напускное веселье, сквозь которое проглядывает глубокая трагедия целой жизни. Только на этот раз главное действующее лицо — женщина, выданная за немилого, влачащая безрадостное существование со старым, неласковым мужем. Она пришла в шинок, чтобы хоть на время забыться, и здесь, обычно забитая, угрюмая, она пускается в разгульный пляс и в песне бросает дерзкий вызов всей своей постылой жизни.
Сочиняя эту вещь, Мусоргский впервые ощутил, какая взрывная сила и могучая, непокоренная энергия таятся в народных плясках и игрищах. Не отблеск ли они тех грозных сил, которые волей истории загнаны внутрь и дремлют, вплоть до того решительного момента, когда разбуженный народ поднимется на расправу со своими угнетателями?
После «Гопака» у Мусоргского родилась еще более смелая мысль. А что, если воплотить в музыке собственные впечатления, воскресить виденные в жизни сценки, эпизоды? Для этого пришлось бы самому сочинять слова. Трудно, но зато была бы возможность писать прямо «с натуры».
Вот, например, сценка, которая глубоко запала в душу и не дает покоя. Однажды, когда он гостил в деревне, его внимание привлек такой эпизод: несчастный юродивый, нищий, в отрепьях, объяснялся в любви молодой крестьянке. Он умолял ее о ласковом взгляде, а сам стыдился своего безобразия, отлично понимая, что ничего ему не дождаться от нее, кроме насмешки... И Мусоргский принялся сочинять вокальную пьеску, которую он назвал «Светик Саввишна». Слова и музыка рождались почти одновременно.
Это был опять монолог — обращение юродивого к приглянувшейся ему женщине. Мусоргский стремился воспроизвести речь со всей возможной правдивостью. Он хорошо знал тот язык — помесь простонародного и старокнижного, которым изъяснялись деревенские нищие, молящие о подаянии на церковных папертях. Их протяжная речь нараспев отчетливо звучала в его памяти. Мольбе своего юродивого он и придал такой характер, вложив в нее вместе с тем большую силу чувства.
Сколько раз приходилось видеть такую картину: бездомный, голодный ребенок просит встречного барина о подаянии, а тот даже не замечает его и равнодушно следует своей дорогой. И вновь Мусоргский сочиняет слова и музыку монолога, на этот раз названного «Сиротка». «Барин мой миленький, барин мой добренький!.. Баринушка!» То робко, то настойчиво, то с горьким отчаянием звучит в речи ребенка интонация просьбы, жалобы... Не эта ли интонация, навеянная народными причитаниями, однажды уже являлась Мусоргскому, когда он сочинял хор из «Эдипа»? Только в «Сиротке» ее русский характер стал белее явным, да к тому же она здесь непосредственно вырастает из разговорной речи.
М. П. МУСОРГСКИЙ. "Сиротка"(сл. М. П. Мусоргского, 1868)
Владимир Розинг, тенор. Майерс Фоггин, ф-но
Bitrate: 192 kbps | Время: 0.01.34 | Размер: 2,16 MB | Формат: mp3.
А что, казалось бы, значительного в таком эпизоде? Маленький сорванец пристает на улице к немощной, дряхлой и уродливой старухе, дразнит ее, издевается над ней. Но Мусоргскому и такая незатейливая картинка дала толчок к созданию яркого вокального произведения. И трудно сказать, чего больше в «Озорнике»: сочувствия к одинокой старости или любования бьющей через край жизнерадостностью мальчугана, его озорством и неистощимой выдумкой. Музыка передает его безудержную скороговорку, создает отчетливое представление о его потешных ужимках и ловких прыжках, которыми он увертывается от свирепых взмахов старухиной клюки.
Когда Мусоргский впервые исполнил перед товарищами «Светика Саввишну», те были потрясены глубокой жизненной правдой и своеобразием этого произведения, Такого Мусоргского — психолога и портретиста — они еще не знали. С тех пор каждое очередное произведение приносило кружку новые радости. Больше всех ликовал Стасов. Он бурно приветствовал обращение Мусоргского к темам и образам современной жизни, выход его за пределы лирической, любовной тематики, которая до сих пор занимала главенствующее место в романсах большинства композиторов. «Конечно, — рассуждал Стасов, — любовь чудесное и глубокое, поэтическое чувство... Но любовь, и вечно одна только любовь — как это малоудовлетворительно, как это бедно и ограниченно для людей, подвинутых интеллектуально!»
М. П. МУСОРГСКИЙ. "Светик Савишна" (сл. М. П. Мусоргского, 1866)
Борис Гмыря, бас. Лев Острин, ф-но
Bitrate: 192 kbps | Время: 0.02.03 | Размер: 2,82 MB | Формат: mp3.
Впрочем, было совершенно очевидно, что обозначение «романс» вовсе и не подходит к новому типу вокальных пьес. «Каждый из этих так называемых «романсов» можно сейчас исполнять на сцене, в костюмах, при декорациях, так они полны сценичности, драматизма, такую богатую они представляют задачу для игры, для мимики», — доказывал тот же Стасов. И автор нашел для них иное определение: он назвал их «народными картинками».