«Семинарист»
Среди сочинений, которые одно за другим выходили из-под пера Мусоргского, были и такие, которые заставляли всю компанию хохотать до упаду. Оказалось, что у него великолепный комический дар. Он писал сатирические портреты и сценки и сам с неподражаемым мастерством исполнял их, перевоплощаясь в образы своих «героев».
Вот один из этих героев, выведенный в картинке «Семинарист». Это — здоровый молодой парень, обладатель могучего баса. Он мог бы горы воротить. Но, будучи выходцем из сельского духовенства, он и сам готовится стать священником.
Мусоргский изобразил его за зубрежкой латыни. «Panis, piscis, crinis, finis, lignis, lapis, pulvis, cinis» — тупо, на одной ноте, без всякого выражения, бубнит семинарист. А мысли его витают далеко. Перед глазами возникает соблазнительный образ краснощекой Стеши, поповской дочки. Это из-за нее ему «от беса искушение довелось принять во храме божием»: во время церковной службы он то и дело засматривался на нее, за что поп и «благословил его трикраты по шеям». Мечты уносят юношу далеко. И вот уже вместо монотонной долбежки звучит широкая, молодцеватая мелодия. Но... (здесь Мусоргский ввел юмористический штрих, который всякий раз приводил слушателей в неописуемый восторг) — с «любовной» мелодии семинарист, сам того не замечая, съезжает на мотив столь привычного ему православного церковного песнопения!
Вот он опомнился, стряхнул с себя «наваждение» и вновь яростно обрушился на свою латынь.
Стасов первым заметил, что «Семинарист» — не просто забавная вещица, а произведение, полное социально-обличительного смысла. «Для кого искусство — важное создание жизни, тот с ужасом взглянет на то, что изображено в «смешном» романсе. Молодая жизнь, захваченная в железный нелепый ошейник и там бьющаяся с отчаянием, — какая это мрачная трагедия! И тот, кто в романсе Мусоргского — еще свежий, здоровый, молодой парень... скоро опустится и отупеет».
Суждение Стасова о значительности содержания «Семинариста» подтвердилось самым неожиданным образом. Когда речь зашла об издании, в дело вмешалась цензура и наложила запрет, находя, что эта вещь компрометирует духовенство. Лишь через четыре года сестрам Пургольд удалось во время поездки за границу устроить печатание «Семинариста» в Германии. Этим, однако, не закончились его злоключения. На русской границе ноты были задержаны: на этот раз цензура не пожелала допустить произведение Мусоргского «к обращению в публике». Только после специального ходатайства со стороны автора и заверения, что ноты не поступят в продажу, ему на руки выдали из числа задержанных десять экземпляров «Семинариста» — для него лично и для его ближайших друзей, соответственно с им самим составленным списком.
Своим столкновением с правительственными органами композитор очень гордился. Он называл его своим «огненным крещением» и писал Стасову: «До сих пор цензура музыкантов пропускала; запрет «Семинариста» служит доводом, что из «соловьев, кущей лесных и лунных воздыхателей» музыканты становятся членами человеческих обществ, и если бы всего меня запретили, я не перестал бы долбить камень, пока бы из сил не выбился».
Сатирический талант Мусоргского проявлялся в разных областях.
Однажды композитор объявил собравшимся друзьям, что намерен изобразить весьма почтенное и всем хорошо известное лицо. Он сел за рояль, приготовившись аккомпанировать собственному пению, и вдруг весь преобразился. Лицо приняло чопорное и самодовольное выражение. «Я прост, я ясен, я скромен, вежлив, я прекрасен, я чистый классик, я учтив!» — самовлюбленно, смакуя каждое слово, произносил Мусоргский.
Казалось, музыка воспроизводила реверансы, поклоны, расшаркивания, как в старинном менуэте. На концовках мелодических фраз возникали забавные трели, завитушки. Это была пародия на жеманный стиль придворной музыки XVIII века. Для полноты картины певцу недоставало только напудренного парика с косичкой и туфель на высоких каблуках с бантами. Но вот его лицо исказилось ужасом, глаза уставились в одну точку, словно там копошились какие-то чудовища. Музыка стала бурной, тревожной, в ней появились резкие звучания. «Я враг новейших ухищрений. Их шум и гам, их страшный беспорядок меня тревожат и пугают. В них гроб искусства вижу я». Во время этих слов в аккомпанементе явственно прозвучали отголоски одной из тем симфонической картины «Садко». Слушатели не выдержали и разразились громовым хохотом, аплодисментами, криками «браво!»
Все было ясно. Под «почтенным лицом» подразумевался не кто иной, как враг кружка Фаминцын. Мусоргский остроумно осмеял его тупую приверженность к старине и неприязнь к новому. Так родился первый музыкальный памфлет. Он был назван «Классик», а на рукописи появилась надпись: «В ответ на заметку Фаминцына по поводу еретичества русской школы в музыке. М. Мусоргский».
М. П. МУСОРГСКИЙ. "Семинарист" (сл. М. П. Мусоргского, 1866)
Марк Рейзен, бас. А. Макаров, ф-но
Bitrate: 192 kbps | Время: 0.04.41 | Размер: 6,45 MB | Формат: mp3.