На пути к зрелости
Вскоре в кружок влились еще два члена.
В 1861 году, в день отъезда за границу Гуссаковского, словно на смену ему, к Балакиреву явился новый ученик. Это был совсем молоденький, неискушенный в творчестве, по-детски робкий и доверчивый Николай Андреевич Римский-Корсаков, воспитанник Морского кадетского корпуса. А в следующем году усердным посетителем музыкальных собраний сделался Александр Порфирьевич Бородин — молодой ученый-химик, только что возвратившийся из-за границы, где после окончания Медико-хирургической (ныне Военно-медицинской) академии, он совершенствовался в науке. Бородин был вполне сложившимся и притом высококультурным человеком. Были у него уже и музыкальные произведения, на которые он, впрочем, смотрел как на чисто любительские опыты. Балакирев же объявил, что музыка — настоящее призвание Бородина, и тот с новым рвением принялся за сочинение, хотя и продолжал считать своим основным делом химию.
Так окончательно определился состав кружка.
Собравшиеся были людьми очень разных индивидуальностей, характеров и наклонностей. Но их объединяли общность устремлений и энтузиазм, с которым они отдавались любимому делу. Коллективно обсуждая сочинения каждого из товарищей, помогая друг другу советами, они сообща вырабатывали основы нового направления в музыке, важнейшими чертами которого были народность и национальность.
Еще летом 1860 года Балакирев совершил большое путешествие по Волге, во время которого он собирал народные песни. Не довольствуясь знакомством с песнями, распространенными в городе и носящими на себе следы влияния общеевропейской музыкальной культуры, он стремился изучать народное творчество непосредственно у истоков.
Проезжая от Нижнего до Астрахани, он записывал песни на пароходе и на стоянках от кочегаров и матросов, жителей близлежащих деревень и лиц, пришедших на заработки из других губерний, но больше всего — от бурлаков. (Несколькими годами позднее в местах, где побывал Балакирев, Илья Репин делал наброски и портретные зарисовки для своей знаменитой картины «Бурлаки на Волге»).
Историческое значение поездки Балакирева оказалось очень велико. Драгоценные записи дали пищу для творчества многих композиторов на долгие годы вперед; не одному поколению предстояло черпать из этой сокровищницы музыкальные темы для собственных сочинений. Что же касается самого Балакирева и его ближайших товарищей, то знакомство с привезенными песнями более всего и помогло им выработать новый музыкальный язык, отмеченный яркими национальными чертами.
Многому учились балакиревцы по-прежнему у Глинки, а также у современных западноевропейских композиторов-новаторов — Листа и Берлиоза. Партитуры этих мастеров открыли перед ними новые красочные возможности в области гармонии и оркестра, научили искусству свободной лепки симфонической формы, способной гибко отражать особенности самых разнообразных сюжетов и замыслов.
Больше всего балакиревцев привлекали сюжеты, связанные с народной жизнью. Так, Балакирев, развивая принципы «Камаринской» Глинки, написал два симфонических произведения на темы народных песен, нарисовав в одном сцену народного веселья на фоне сельского пейзажа и воплотив в другом свои раздумья об исторических судьбах русского народа. Бородин своей первой симфонией, которую он начал писать сразу же после вступления в кружок, положил начало совершенно новому для европейской музыки типу эпического симфонизма, в котором нашел свое воплощение образ русского народа как великой исторической силы. Одновременно творчество балакиревцев обогащалось темами и сюжетами, заимствованными из выдающихся произведений мировой литературы. Начало положил Балакирев своей музыкой к трагедии Шекспира «Король Лир», а вслед за ним к мировой классике обратились Мусоргский и Гуссаковский: Мусоргский писал уже упоминавшуюся музыку к трагедии «Царь Эдип» Софокла, а Гуссаковский — к «Фаусту» Гёте.
Кружок объявил войну музыкальной пошлости, дешевой, поверхностной музыке, внешне эффектному, но пустому по содержанию виртуозничанью; он боролся за признание прав отечественного искусства, кровными узами связанного с народными истоками.
Энтузиазм, охвативший молодых людей, их горячее стремление активно воздействовать на исторический ход развития русской музыки — все это было отголоском больших и важных процессов, происходивших в те времена в русском обществе.