Глава IV. «Саламбо»

4. Саламбо и народ. Монолог Аминахара — обращение к народу («Благословенье вам...»). Шествие жрецов удаляется. Народ, со светильниками в руках, у рощи Эйшмуна. За храмом Молоха показывается Саламбо, объятая горем. Скорбный напев Саламбо, взывающей к мщенью —

сплетается с молитвенным хором народа («Защитой будь нам...»), в котором интонируется «тема жертвы».— Выразительнейшее сочетание.

Народу неизвестна дочь Гамилькара, но скорбь ее вызывает сочувствие. Женщины приближаются к Саламбо, склонившейся к подножию медного истукана. Реплики народа («вполголоса»), изумленного красотою Саламбо («В ней все небесное воплощено...»),— чудесный хорик mezzo voce. Саламбо напряженно вслушивается в тихий говор народа, и в нем ей чудится тайный зов Таниты — зов долга. Характерный психологический поворот образа героини в трактовке Мусоргского: он сближает ее с народом, словно подчеркивая, что именно в этом сближении Саламбо черпает душевные силы для свершения патриотического подвига.

Дальнейшее развитие сцены — взволнованный диалог между Саламбо и народом, великолепно воплощенный музыкою. Здесь рельефно вырисовываются энергические, мужественные черты характера дочери Гамилькара п. Саламбо преображается. Она готова пожертвовать собою ради спасения родного города — «Я в лагерь ливийцев пойду...» (в оркестре — «марциальный мотив» Мато; клавир, стр. 155). Недоверчивые реплики народа («Ужель не страшишься смерти?..) лишь укрепляют решимость Саламбо. Воодушевленная речь ее проникается пафосом верности долгу: «И царю вод и земли — Карфагену залог спасенья вновь возвращу!». В оркестре неожиданно возникает, как символ «судьбы Карфагена», тема a la Bach из Intermezzo in modo classico Мусоргского. Облик темы изменен — она дана здесь в расширении, на фоне вздымающихся и низвергающихся басов (клавир, стр. 159). Преобразованная тема звучит таинственно и грозно.

Народ окружает Саламбо. Раздаются тревожные возгласы: «Но враги убьют тебя! Растерзают! И тело твое бросят в съеденье псам поганым...» (в изобразительной музыке сопровождения слышатся устрашающие кличи Боевой песни ливийцев). Саламбо непреклонна. Ее речитатив «Меня спасет заимф священный...», выразительно оттеняемый в оркестре суровым напоминанием «судьбы Карфагена», непосредственно переходит в героический монолог с хором (ремарка Мусоргского: «В сильном экстазе — к народу»).

Восхищенный мужественной решимостью Саламбо, народ подхватывает ее призыв. Энергическая тема этого колоритного «карфагенского марша» (связанная с образом Саламбо) должна была, очевидно, получить более широкое развитие в музыке второй картины третьего действия (стан ливийцев, см. ниже).

← в начало | дальше →