Глава II. Опера и народ
Таким образом, обе редакции «Бориса Годунова» естественно сочетаются — сливаются в общей композиции, восполняя и закрепляя ее идейную целостность, ее драматургическое единство.
Музыка народной драмы захватывает вас с самого начала, с первых тактов оркестровой прелюдии и держит в напряжении до последних тревожно замирающих звуков заключительной песни Юродивого...
Первую картину Пролога предваряет авторская ремарка — точное описание сцены и характеристика психологического состояния народной толпы: «Двор Новодевичьего монастыря под Москвою, обнесенный оградою с башенками. Вправо, ближе к середине сцены, выступом, большие монастырские ворота под навесом. При поднятии занавеса народ, небольшими кучками, собирается на монастырском дворе перед стеною; движения народа вялы, походка ленивая. Через сцену проходят бояре (впереди князь Василий Иванович Шуйский) и, обмениваясь поклонами с народом, пробираются в монастырь. Когда бояре скрылись в монастыре, народ начинает бродить по сцене. Иные, преимущественно женщины, заглядывают за ворота монастыря; другие шепчутся, почесывая в затылке. Входит Пристав, завидя его в монастырских воротах, народ собирается в сплошную толпу и стоит неподвижно: женщины — склонясь щекою на ладонь, мужчины — с шапками в руках, скрестив руки на поясе и понуря голову». Рельефная обрисовка сценической ситуации, данная Мусоргским, непосредственно связывается с оркестровым вступлением, роль которого, однако, отнюдь «е ограничена иллюстративной, изобразительной задачей.
Это краткое симфоническое вступление увертюрой не назовешь. Но сказано в нем больше, чем в иной оперной увертюре, и сказанное выражено с той мудрой простотой, которая открывает в локальном образе глубину жизненного обобщения. Такова выразительная мощь проникновенной темы-мелодии народного склада (натуральный cis-moll), составляющей основу оркестрового вступления:
Протяжная, сосредоточенно задумчивая русская тема, интонируемая (в первом проведении) угрюмым унисоном фаготов, воспринимается как эпиграф к опере, как мысль, обращенная в даль драматических событий истории. (Заметим в скобках, что Римский-Корсаков в своей оркестровой обработке «Бориса» прибавил здесь к фаготам английский рожок, придав теме чуждый ей сказочный колорит.) В сжатом ва-риантно-симфоническом развитии тема, затаившая в себе бог весть сколько чувств и дум народных, приобретает широкий размах, обрастает контрастными попевками и подголосками, динамизируется, преобразуется. Музыка звучит печально и грозно, горестно и горделиво, робко и гневно...
В ней слышится некрасовское:
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!..
В интонационной драматургии развертывания песенной темы возникает образ единый и многозначный, органично связанный с началом действия народной музыкальной драмы и в то же время воплощающий глубокую мысль о родине, о судьбах ее. Вдохновенная мелодия вступления — это, по тонкому замечанию В. Асафьева, «стебель напева, из которого начала расти музыка дальше, больше, глубже, слой за слоем». Наблюдение дальновидное: из интонаций и попевок первоначальной мелодии выросли, развились, сложились в музыкально-сценическом движении драмы разнохарактерные темы (в том числе и песня Варлаама «Как во городе было во Казани», и тоскливый напев Юродивого, и буйный хор вольницы «Расходилась, разгулялась...»).