Глава II. Новое время

Контрнаступление реакции началось сразу же после «реформы» 19 февраля, вызвавшей поток общественного возбуждения. Потрясенное грозным призраком крестьянской революции, правительство Александра II прибегло к драконовым мерам, чтобы задушить, уничтожить смуту. Карательные отряды усмиряли бунтующих крестьян, тайная полиция выслеживала и хватала «сеятелей смуты». В 1861 году был сослан в Сибирь поэт-революционер М. Михайлов В 1862 — Чернышевский заточен в Петропавловскую крепость и, после почти двухлетнего следствия и издеватeльcкoй церемонии «гражданской казни», отправлен на каторгу. Арестованы были Н. Серно-Соловьевич, Д. Писарев и другие деятели освободительного движения.

Преследование демократической интеллигенции и непокорного студенчества принимало массовый характер. Закрыт был (в связи со студенческими волнениями) Петербургский университет, приостановлено издание журналов «Современник» и «Русское слово» (в 1866 г. окончательно запрещенных), усилен полицейский надзор за неблагонадежными; гонениям подвергались даже воскресные школы и народные читальни. На вспыхнувшее в 1863 году польское восстание самодержавие ответило свирепой расправой небезызвестного Муравьева-вешателя и новыми репрессиями. Вот каков был августейший «аккомпанемент» либеральным обещаниям и реформам.

Выстрел Д. Каракозова, покушавшегося на «царя-освободителя» (4 апреля 1866 г.), послужил поводом для разгула самой разнузданной реакции. «Месть не удалась, — писал тогда Герцен, — но предлог был дан и схвачен с дикой радостью, реакция была оправдана, царские пугатели были оправданы. И тем не менее если месть не удалась, то и террор не удался. Начавшись ложно, он запутался и увяз в полицейской грязи».

Наступивший период устрашающих репрессий и гонений был для русского общества трудным, тяжелым испытанием. И что говорить, многие его не выдержали. И все же царское правительство не могло сломить сопротивления прогрессивных сил русской демократии, несмотря на жесточайший террор, вырвавший из ее авангарда отважных бойцов-революционеров. Борьба продолжалась, хотя формы и методы ее должны были измениться. В условиях полицейского гнета и непрекращающихся репрессий открытые революционные выступления стали почти невозможны. Но революционная мысль не замерла — она зрела и развивалась, находя выход в передовой науке, литературе, искусстве. Силы сопротивления концентрировались главным образом в деятельности идеологической.

Прав был Герцен, утверждая в 1867 году: «русское движение не остановилось». Посев был сделан — «растет другая Россия — Россия надежд и юных сил». Это понимал проницательный Герцен. Это чувствовали передовые деятели русской культуры, продолжавшие идейную борьбу в трудное время наступившей реакции. И юные силы поколения новых людей вступили в эту борьбу. Вспоминая о казни Каракозова, И. Репин писал: «Студенчество шестидесятых годов клокотало подавленным вулканом, и его прорывало в разных местах опасными неожиданностями. Внутри образованных кружков молодая жизнь кипела идеями Чернышевского. Ссылка его пролетела ураганом из края в край через университеты. Бурлило тайно все мыслящее; затаенно жило непримиримыми идеями будущего и верило свято в третий сон Веры Павловны («Что делать?». Да, русское движение не остановилось, остановить его было невозможно.

В темнице Петропавловской крепости Чернышевский написал роман «Что делать?», призывавший к борьбе за новую жизнь, и его удалось напечатать в «Современнике» — вопреки реакции. В 1865 году, когда Чернышевский отбывал каторгу на далеком Кадаинском руднике, вышло второе издание «Эстетических отношений искусства к действительности» опального автора — вопреки реакции. Демократическая молодежь, увлеченная идеями Чернышевского, объединялась для совместного житья, самообразования и работы в своеобразные кружки — «коммуны» и «артели» (Слепцовская коммуна, артель Крамского, коммуна Мусоргского, о которой мы расскажем далее, и многие другие). Бурно росла тяга к свету, к знанию, и просветительство, пустившее глубокие корни, способствовало выдвижению и воспитанию «новых людей» прогрессивной разночинной интеллигенции, искавшей сближения с народом, отстаивавшей его интересы, жившей «непримиримыми идеями будущего...». Гигантские шаги делала передовая русская наука. В то же время одно за другим являлись выдающиеся произведения литературы, музыки, драматургии, живописи, проникнутые истинной народностью, гуманностью, громадной силой критического реализма, духом освободительной борьбы. И все это опять-таки — вопреки реакции.

← в начало | дальше →