Глава V. Диалектика души

Так сочинялась и «Ночь на Лысой горе». Мусоргский создал ее одним порывом, быстро написав — «прямо набело в партитуре» — большое симфоническое произведение. Но вся композиция была уже глубоко продумана, важнейшие темы, эпизоды, характеристики заранее подготовлены. Не случайно в письме Римскому-Корсакову он напоминает: «В моей картине Ваши любимые места вышли очень удачно». Еще до того как написана была «Ночь на Лысой горе», отдельные эпизоды ее успели стать «любимыми». Завершив сочинение, он удовлетворенно отмечает, что эти «места вышли очень удачно».

В процессе творческой работы смелость изобретения сопряжена с комбинационным даром художника-драматурга. Верность художественного выражения идеи для него — основной руководящий принцип.

Разбирая сюжет и музыку «Ивановой ночи», Мусоргский в известной степени обобщает — на конкретных примерах — опыт своих творческих поисков и постижений — вот что особенно ценно в приведенных выше письмах. Его высказывания о замысле и форме сочинения, о тональном плане и необычных внутритональных связях, о характере тем и их контрастных сочетаниях, о структуре образно-сюжетного развертывания музыки, в сущности, подтверждают или обосновывают многое из того, что наблюдалось уже in spe в более ранних пьесах композитора (вокальных, а также инструментальных), и многое упреждают в дальнейшем его творческом самосовершенствовании.

В этих высказываниях раскрывается новаторский дух выразительного мастерства Мусоргского. Он решительно отвергает рутинность формальных схем и канонов, освященных традицией (чего не могли простить ему академические судьи, обвинявшие его в «технической безграмотности»). Он добивается верности выражения и в интонационной характерности тем, и в предельной сжатости, концентрированности их контрастного развития (прерывного в непрерывности). Он не разрушает форму, как думали многие, а освобождает ее от разбухания «соединительной ткани» общих мест и тем самым динамизирует ее выразительность. Вот что имеет в виду Мусоргский, говоря о своей «Ивановой ночи» — «Общий характер вещи жаркий, длиннот нет, связи плотны без немецких подходов, что значительно освежает». Б. Асафьев справедливо заметил по этому поводу: «В словах связи плотны — корень эстетики музыкального оформления Мусоргского». И действительно, слова, характеризующие композиционное своеобразие «Ивановой ночи», таят в себе обобщающий смысл.

Новизна, самобытность формы — в ее индивидуальной неповторности. И тут смелость изобретения служит принципу верности выражения. Для Мусоргского ценность изобретения не в мишурном блеске получаемого эффекта, а в том, что оно открывает нужный прием с многозначными выразительными возможностями (на это мы уже обратили внимание, разбирая вокальные пьесы). Пусть такое открытие нарушает предустановленные правила и нормы школьной теории, неважно; важно то, что оно способствует верности воплощения жизненного замысла, вооружает мастерство «добывания» музыкальной правды в ее неповторимой конкретности.

С увлечением рассказывая (в письме Римскому-Корсакову) о новшествах композиции «Ивановой ночи», Мусоргский знает, что идет против течения; «за это меня бы выгнали из Консерватории, в которую меня упрячет Цезарь за ведьмовскую славу»,— замечает он «е без горькой иронии, словно предчувствуя, что и от иных друзей по кружку придется ему выслушать «отеческую ругань». Но внутренняя осознанность цели побуждает его действовать безбоязненно и — разумно. Каждое произведение, большое или малое, приближающее к цели, радует Мусоргского, вместе с тем — обостряет в нем импульс самокритики («внутренней критики», как он любил говорить). Вновь и вновь он проверяет себя, не желая допустить «ни малейшего промаха в отношении к добру и истине». Он удовлетворен работой над «Ивановой ночью», однако же, излагая В. Никольскому план и содержание композиции, просит его сообщить — «так ли я понял сюжет своего произведения». Не менее характерны замечания Мусоргского, свидетельствующие о его стремлении к простоте, лапидарности формы — во имя верности воспроизведения и доступности восприятия. Уменье правдиво и ясно выразить сложное в простом осмысливается как задача первостепенной важности. Так в высказываниях Мусоргского по поводу «Ивановой ночи» отчетливо вырисовываются некоторые обобщающе-характерные черты его творческого метода.

← в начало | дальше →