Глава V. Диалектика души
Оставим пока в стороне «тосканский дуэт». Обратимся к оригинальным вокальным пьесам или, говоря условно, романсам Мусоргского.
По содержанию они глубоко различны; по характеру и по жанровым признакам — контрастны. Все же появились они в столь близком соседстве не случайно. Тем более интересно их сопоставление на фоне сочинявшейся одновременно музыки «Саламбо». Нередко именно в контрастах творческих высказываний и устремлений художника обнаруживаются внутренние связи, улавливается «ариаднина нить», ведущая к скрытым истокам его душевных движений.
Образы русской лирической поэзии, которыми навеяны упомянутые вокальные пьесы, интерпретируются в музыке Мусоргского совершенно свободно. Он исходит из собственного замысла и полностью подчиняет ему избранный поэтический текст, сокращая или видоизменяя его, когда находит это нужным. И образное содержание стихотворения, привлекшего внимание композитора, порой приобретает в его музыке «инаковый», новый смысл. Песня «Дуют ветры» — характерный тому пример.
Стихотворение «Дуют ветры, ветры буйные, ходят тучи, тучи темные» — одна из простодушных «русских песен» Кольцова. Картина сурово насупившейся природы в «непогожую пору» ненастья (первые три строфы) наводит поэта на лирическое раздумье о печальном одиночестве:
В эту пору,
Непогожую,
Одному жить —
Сердцу холодно.
Грудь другую
Ему надобно:
Огонь-душу —
Красну девицу!
С ней зимою —
Лето теплое;
При бездольи —
Горе — не горе!
Но как раз эти три строфы, т. е. всю вторую половину стихотворения Кольцова, Мусоргский отбрасывает, хотя она могла бы, кажется, послужить основой для традиционной лирической «средины» («Mittel-satz») вокальной пьесы. Однако нет — Мусоргский увлечен иным замыслом. Сумрачная картина непогоды, нарисованная поэтом в начале стихотворения («дуют ветры буйные, ходят тучи темные»), связывается в сознании композитора с образом «ненастья» в жизни народной — ненастья, предвещающего бурю. Развитие этого образа и наполняет содержание песни Мусоргского. Динамикой стихийной силы заряжена раздольная русская тема народного склада «Дуют ветры, ветры буйные». Ее широкое неторопливое развертывание в бурлящем движении сопровождающих голосов — контраст, создающий драматическую напряженность «предбурья».
В этой музыке, в ее характерных попевках и ритмах, легко угадывается прообраз русской вольницы — народного хора в Сцене под Кромами (ср. клавир «Бориса Годунова», стр. 389). Образно-тематическая связь тут несомненна, и она вновь подтверждает внутреннюю устремленность творческих поисков Мусоргского в сложном процессе глубинного прорастания замыслов. Читатель помнит, что первое, отдаленное «предчувствие» того же образа проявилось, быть может, тогда и неосознанно, еще в юношеском фортепианном Скерцо Мусоргского (тоже cis-moll), написанном в 1858 году. Теперь это уже не робкое предчувствие, а сознательное стремление воплотить в музыке образно-символический смысл картины встревоженной стихии — непогода чревата бурей!